В Божественном Евангелии, как и во всем Священном Писании, каждое слово имеет глубочайший смысл, потому что эти слова, хотя и сказаны человеческим языком и через людей и зачастую несут на себе некоторый отпечаток их характера, тем не менее являются словами Духа Святого, словами Божественного Откровения. Поэтому даже сам порядок, сочетание или кажущееся случайным употребление тех или иных выражений на самом деле имеют большое значение. Это не напрасные и не праздные слова, но слова премудрости. Поэтому мы должны читать Священное Писание с усиленным вниманием, как бы вглядываясь в каждую букву его текста, и искать в нем Божественный смысл, конечно же, не столько собственными усилиями, сколько надеясь на помощь и вразумление свыше, потому что лишь Тот, Кто изрек слово, может открыть и его смысл.
Некий законник встал и, искушая Господа, сказал: «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» . Этот вопрос Спасителю задавали несколько раз: и когда искушали Его, как сейчас законник, и когда искренно желали получить совет, как некогда богатый юноша. Всякого истинно верующего человека волнует вопрос о том, что нужно делать, чтобы наследовать жизнь вечную. Мы ищем краткого ясного ответа, чтобы, исполняя услышанный совет, быть обнадеженными в получении необыкновенного наследства, чудесной награды – вечной жизни. Господь ответил законнику: «В законе что написано? как читаешь?». Этот человек был сведущ в Писании и спрашивал именно искушая, испытывая, насколько знает Божественный закон Господь наш Иисус Христос, Который иудеям казался человеком необразованным, некнижным. Спаситель же задал законнику встречный вопрос, чтобы, задев его тщеславие, заставить его самого ответить. Удивительно, но законник ответил совершенно правильно. «Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Он понимал, по крайней мере, теоретически, что эти две заповеди неотделимы друг от друга: нельзя любить Бога и одновременно не любить ближнего. И наоборот, нельзя правильно, истинно любить ближнего, если ты не любишь Бога.
Когда законник правильно ответил Спасителю, «Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить», то есть и здесь будешь жить, как бы предвкушая жизнь будущую, и тем более будешь жить в вечности (ибо страдания в вечности нельзя назвать жизнью в полном смысле, и в Священном Писании они называются вечной смертью). Но законник, по тщеславию ответив правильно, уловил себя своими собственными словами. Он захотел оправдаться в том, что не исполняет уже известное ему откровение, необходимое для спасения, желая одновременно все-таки запутать Господа, задав Ему затруднительный вопрос. «Он сказал Иисусу: а кто мой ближний?». Так и мы, уподобляясь этому человеку, заранее определенно зная, что нужно делать для своего спасения, тем не менее, ищем оправдания, ищем возможности сделать для себя исключение, чтобы избежать той деятельности, которой требует от нас наша совесть. Конечно, мы не всегда задаем подобные вопросы, но тем не менее, хотим найти для себя исключение – думаем, что для других заповеди обязательны, в нашей же ситуации заповедь можно нарушить, а при каких-то жизненных обстоятельствах ее совсем не нужно исполнять. И, желая оправдаться, сами в себе говорим Господу: «А кто мой ближний, кого я должен любить? Вокруг меня люди, не достойные любви: совершенно чужие, неблагодарные, злые, низкие, развращенные. Даже среди верующих трудно найти надежного друга. Почему я должен делать добро человеку, от которого, как я знаю, не получу никакой благодарности? Почему я обязан обращать внимание на какие-то мелочи? Мне надо прежде позаботиться о себе, а потом уже, если представится возможность, и ближнему сделать некое одолжение и помочь ему».
Очень часто мы оправдываем себя тем, что встречающиеся ситуации слишком мелочны, чтобы вспоминать о Евангелии. Разве в таком пустом, ничтожном случае, говорим мы, важно обращать внимание на ближнего и предпочитать его себе? Не лучше ли в этой мелочи пренебречь заповедью о любви к ближнему и позаботиться о себе? Кто мой ближний в данной ситуации, ведь здесь вообще эта заповедь и неприменима? Мы оправдываем себя разными способами, и все их можно заключить в простые слова законника «А кто мой ближний?». Таким образом мы уходим от той внутренней необходимости исполнять заповеди, которую внушает нам наша христианская совесть. К тому же мы думаем так: что такое любовь к Богу? Этого точно никто не знает, в мое сердце, в мою душу никто не заглянет. Кто может определить, насколько я понуждаю себя угождать Богу в делах невидимых, таинственных, например в молитве или других духовных добродетелях? А то, как я отношусь к ближнему, видит всякий. Поэтому здесь мы ищем для себя оправдание, чтобы избегнуть необходимости жить по Евангелию.
«На это сказал Иисус…» – можно перефразировать это выражение и так: «На это говорит Иисус», потому что Его слова относятся, конечно же, не только к законнику. В противном случае евангелист Лука, а правильнее сказать Дух Святой, не открыл бы нам это событие через Священное Писание, оно было бы предано забвению как относящееся лишь к одному человеку. Но поскольку разговор Спасителя с законником нам пересказан и повествование о нем звучит уже на протяжении многих веков, то уже из этого мы видим, что оно относится ко всем нам и приточный ответ Господа Иисуса Христа полезен для всех читающих и слушающих его. «Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо». Очень емко это выражено по-славянски: «И видев его, мимоиде. Такожде и левит, быв на том месте, пришед и видев, мимоиде». Соприкасаясь с нуждами ближних, мы часто считаем их проблемы мелочными и даже недостойными нашего внимания. Хотя нашему ближнему требуется помощь, поддержка, доброе слово, может быть, какая-то маленькая услуга не потому, что он не может без них обойтись, но потому, что каждый человек нуждается в любви. Мы же, будучи в глазах окружающих людьми добрыми, порядочными, как будто бы праведно, по-христиански живущими, в то же самое время зачастую поступаем подобно священнику и левиту, также как будто бы достойным по своему положению людям: и, как и они, проходим мимо. Мимо ближнего, нуждающегося в нашей помощи, в большой или малой поддержке.
«Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился». Казалось бы, милосердие или обыкновенное чувство жалости должно быть у всякого человека по отношению не только к людям, но вообще ко всему живому и даже к бездушным предметам. Иногда мы испытываем жалость, когда на наших глазах разбивается или ломается какая-нибудь красивая вещь. Тем большую жалость мы должны были бы испытывать к существу, сотворенному Самим Богом и являющемуся образом и подобием Божиим. Но, признаемся себе честно и откровенно, это естественное чувство действует в нашем сердце весьма редко. Это, скорее, исключение, чем правило, когда мы испытываем жалость, проявляем милосердие по отношению к пострадавшему человеку. По большей же части мы бываем замкнуты в себе и обращены только на собственные нужды.
Самарянин же, как сказано по-славянски, «приступль, обвяза струпы его». Обратите внимание: священник «мимоиде», левит «мимоиде», самарянин же «приступль». Мы должны приблизиться к ближнему, именно приступить к нему. Когда мы приближаемся к человеку, вникаем в его нужды, беды, его страдания и переживания, тогда понимаем, что на самом деле они не такие мелкие и неважные, как нам кажется, и этот человек достоин жалости хотя бы потому, что он человек; и тогда мы начинаем оправдывать даже его грехи. Самарянин же, «подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем». Это – притча, но она сказана Самим Господом, и потому, каждое слово в ней имеет глубочайший смысл. При помощи этого образа Спаситель показывает нам, что мы должны не только посочувствовать человеку, не только сжалиться над ним, но именно приступить и помочь. Обвязать его раны, то есть грехи. Оказать ему милость в житейских нуждах, подобно тому как самарянин очистил раны этого человека вином и умягчил их маслом. Если наш ближний не может сам встать, проявить силу для ревностной жизни, мы должны «посадить его на своего осла», то есть приложить усилия к тому, чтобы некоторое время помочь ему передвигаться. Нужно позаботиться о нем не только в данный момент, но и в будущем, то есть привести его в гостинцу, ухаживать за ним первое время, когда израненный человек еще нуждается в том, чтобы от него не отходили. (По статистике в больницах наибольшая смертность бывает в выходные дни, когда больные остаются без присмотра, поскольку не только нет врачей, но и медсестер остается очень мало.) Когда человеку необходимы внимание и уход, а их нет – приступает смерть. В евангельской притче изображена простая истина: человек первое время после страданий или болезни нуждается в усиленном уходе. Но и потом, когда его положение станет менее опасным, о нем также нужно заботиться, об этом и сказал Спаситель: «А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе». Самарянин позаботился об этом человеке настолько, насколько несчастному было необходимо, а не для того лишь, чтобы доставить себе удовольствие и успокоить свою совесть. В жизни исполнить это бывает очень трудно, потому что мы всегда оправдываем себя собственными скорбями и заботами и устраняемся от помощи другим людям.
Спаситель, рассказав притчу, задает этому законнику вопрос, на который нельзя было не дать правильного ответа: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» . И законник ответил единственное, что мог сказать всякий здравомыслящий человек, будь он знатоком закона или нет. «Он сказал: оказавший ему милость». Самарянин – в глазах иудеев еретик, человек презренный, нечистый, в отличие от почитаемых по своему положению священника и левита, – назван ближним, потому что оказал милость.
Казалось бы, ответ уже дан, все ясно, притча закончена и окончательно объяснена самим законником. Но Господь еще добавляет весьма значительные и важные, может быть, самые важные, самые главные слова. «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же», то есть поступай, как самарянин. Оказывай милость людям нуждающимся в тебе, даже если они к тебе заведомо относятся с презрением, считают тебя врагом, чужим человеком. Ты же, оказывая помощь всякому человеку, делаешь его своим ближним, и кто им станет, зависит от твоей собственной любви. Если твоя любовь деятельна, не просто присутствует в душе, но выражается в определенных, ощутимых делах, простирается на других людей, значит, ты их любишь, ты ближний этим людям и они твои ближние. Насколько широко ты распространишь эту любовь на людей, настолько много у тебя будет ближних. И если ты окажешься сильным духом до такой степени, что сможешь, как некоторые подвижники благочестия Православной Церкви, охватить этой любовью все человечество и даже умерших и еще не родившихся людей, то все люди будут твоими ближними. Некоторые угодники Божии молились за весь мир, и это был тяжкий подвиг. Иные жертвовали собой ради проповеди Евангелия, как это прежде делали апостолы. Если люди видят перед собой нуждающегося и действительно приступают к нему, вникая в его нужды, то потом уже не могут ему не сочувствовать и находят много разных способов помочь.
Копирование и использование материалов сайта без предварительного согласования запрещено.